«ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРИНЦИПА “ВСЕЕДИНСТВА” В УЧЕНИИ В.С. СОЛОВЬЁВА».

     Сегодня в большинстве республик постсоветского пространства всё более актуальным становится вопрос о возрождении национального самосознания, традиций, философии. В этом плане учение одного из крупнейших русских философов – Владимира Сергеевича Соловьёва может сыграть решающее значение.

     Центральной в философии В.С. Соловьёва является идея «всеединого сущего». Принцип «всеединства» служил главным рычагом его системы, призванной объединить в одно целое философию, науку и теологию. Центром каждого из этих элементов соответственно являются общая идея, реальный факт и абсолютное существо (Бог). Только такой органический синтез названных компонентов представляет собой цельную истину знания как такового.

     Соглашаясь с платонизмом В.С. Соловьёв расчленяет мир на потустороннее царство неизменных идей и на посюстороннюю сферу явлений. «Окружающая действительность, - писал он, - это лишь извращённое, опрокинутое изображение идеального мира, обманчивый лик “всеединства”»[1].

     Эволюция мира охватывает, по мнению Соловьёва, пять ступеней постепенного возвышения бытия: 1) минеральное царство, где бытие выступает в своей начальной форме, как инертное самоутверждение; 2) растительное царство, знаменующее выход из состояния инерции; 3) животное царство, в котором живые существа ищут полноты бытия посредством ощущений и свободы движения; 4) человеческое царство, являющееся ареной природного человечества, стремящегося к улучшению своей жизни при помощи науки, искусства и общественных учреждений; на этой ступени люди доходят до идеи безусловного совершенства; 5) божие царство или арена духовного человечества, стремящегося осуществить безусловное совершенство в жизни[2].

     Между всеми этими царствами существует связь и преемственность. Предыдущий тип бытия является материалом для последующего; низшие типы стремятся к высшим, каждый высший тип включает в себя низший. Мировой прогресс, по Соловьёву, не только совершенствование, но и собирание Вселенной. Растения физиологически вбирают в себя окружающую естественную среду; животные, кроме этих элементов среды, питаются растениями и сверх того психологически вбирают в себя, в своё сознание более широкий круг ощущаемых ими явлений; человек в дополнение к этому включает в себя посредством разума отдалённые формы бытия, не ощущаемые непосредственно; наконец, богочеловек не только понимает, но и осуществляет совершенный нравственный миропорядок, объединяя всё существующее живой силой своей любви[3].

     Излагаемый Соловьёвым переход от одного «царства» к другому – это телеологический круговорот, имеющий своей внутренней целью восстановление «всеединства» посредством воссоединения мира с его творцом – Богом.

     Для русского мыслителя характерно стремление ввести в свою теоретическую философию нравственное (с его точки зрения - практическое) начало, поскольку «жизнь и знание единосущны и нераздельны в своих высших нормах»[4]. Высокие нравственные качества являются, по Соловьёву, необходимым условием полноценной теоретической деятельности. Главное из них – «ненависть ко всякому обману», «добросовестность в деле мышления и познания»[5]. В этом требовании умственной добросовестности нравственный интерес совпадает с теоретическим.

     Истина коренится, полагал Соловьёв, в абсолютно сущем, которое есть «альфа и омега, единое и всё, начало и конец»[6]. Соответственно этому познание понималось им как единовременный акт мистического озарения. Ни эмпиризм, ни рационализм, ограниченный рамками логического мышления, не дают такого знания: они только соприкасаются с объектом, не проникая в него. Поэтому знание, даваемое ими, является внешним и относительным. Для того чтобы раскрыть абсолютную (в понимании Соловьёва – неизменную) истину, необходимо установить внутренний контакт с «всеединым», а этого можно добиться лишь при помощи непосредственного внутреннего интуитивного созерцания. Соловьёв не отвергает целиком рационализм и эмпиризм, а включает их как подчинённые моменты в более широкое понятие «цельного знания». Это – основная категория гносеологии Соловьёва. «Всеединство» постигается посредством «цельного знания». Учение о нём,  вместе с онтологическим аспектом принципа «всеединства», - является фундаментальной идеей русского философа. Характеризуя общие признаки цельного, полного знания (или «свободной теософии вообще»), Соловьёв считал, что оно есть знание, имеющее предметом истинно-сущее в его объективном проявлении, целью – внутреннее соединение человека с истинно-сущим, материалом – данные человеческого опыта во всех его видах (а не только в виде научного опыта), основной формой своей имеющее умственное созерцание (интуицию), связанную в систему посредством логического мышления и, наконец, деятельным источником (производящей причиной) – действие высших идеальных существ на человеческий дух[7].

     Внешний опыт (и соответственно положительная наука), считал Соловьёв, может дать лишь материал, а разум (философия) – лишь форму для познания истины (всеединого сущего). Основой же «цельного знания» является внутренний опыт, мистическое восприятие, интуитивное созерцание, вера[8]. Видя во «внутреннем познании», в религиозной вере высший тип познания, Соловьёв выступает как продолжатель иррационалистической линии в истории философии[9].

     Таким образом, идеи «всеединства» и «цельного знания» являются ключевыми идеями, на которых базировалась философия В.С. Соловьёва.

     По легенде, на дне ящика Пандоры осталась надежда. В самые трудные периоды развития истории философская мысль была спасительной нитью для человечества. XXI век – век тяжёлых испытаний, и философия должна стать хотя бы проблеском этой надежды на будущее, которого, по прихоти человека, может и не быть.